ГЛАВА ВТОРАЯ
ЧТО СКРЫВАЕТСЯ ЗА РЕЛИГИОЗНОЙ РИТОРИКОЙ?
Власть церквей обусловлена языком, который они сумели сохранить.
Жак Лакан
Доводилось ли вам слышать спор софистов? Соглашусь, вопрос и в самом деле странный, но это «странная» книга, поэтому, раз уж взялись ее читать, вам придется попривыкнуть к таким неожиданным выпадам. Да, вы не ошиблись, я спрашиваю о тех самых чудных греческих мудрецах, чья мудрость состояла в умении доказать, что белое – черное, а черное – белое. Чтобы мы лучше представили себе суть софизма[1], приведу небольшую выдержку из беседы Сократа с двумя братьями софистами, Дионисодором и Евтидемом:
Начал же Евтидем, как мне помнится, следующим образом:
— Скажи мне, Клиний, те из людей, кто идет в обучение, — они мудрецы или невежды?
Мальчик же, услышав столь трудный вопрос, покраснел и бросил на меня недоумевающий взгляд. А я, видя его смущение, говорю:
— Мужайся, Клиний, отвечай смело то, что ты думаешь. Быть может, это принесет тебе величайшую пользу.
В это мгновение Дионисодор, наклонившись чуть-чуть к моему уху и улыбаясь во весь рот, молвил:
— Предсказываю тебе, Сократ, что бы ни ответил мальчик, он будет все равно опровергнут.
А пока он это говорил, Клиний уже отвечал, так что мне не удалось предупредить мальчика, чтобы он был осторожен, и он сказал, что учатся люди мудрые. А Евтидем:
— Называешь ли ты кого-либо учителями или же нет?
Мальчик ответил утвердительно.
— Значит, учители — это учители учеников, как, например, кифарист и грамматик были учителями твоими и других мальчиков, вы же были учениками?
Клиний согласился.
— А разве не обстояло дело таким образом, что, когда вы учились, вы не знали того, чему обучались?
— Именно так, — сказал Клиний.
— Но были ли вы мудрыми, коль скоро не знали этого?
— Конечно, нет, — ответил тот.
— Значит, вы были не мудрыми, но невеждами?
— Разумеется.
— Следовательно, учась тому, чего вы не знали, вы учились, будучи невеждами?
Мальчик кивнул в знак согласия.
— Вот и получается, что учатся невежды, а не мудрецы, как ты это думаешь.
Когда он это сказал, все спутники Дионисодора и Евтидема, подобно хору, послушному команде своего наставника, зашумели и засмеялись, и раньше, чем мальчик как следует успел перевести дух, Дионисодор вмешался и сказал:
— Послушай, Клиний, когда учитель грамматики читает вам что-нибудь, кто из мальчиков запоминает прочитанное — тот, кто мудр, или же тот, кто невежествен?
— Тот, кто мудр, — отвечал Клиний.
— Следовательно, учатся мудрые, а вовсе не невежды и ты только что неверно ответил Евтидему. Тут уже вовсю засмеялись и зашумели поклонники этих мужей, восхищенные их премудростью; мы же, остальные, молчали, пораженные[2].
Этот отрывок весьма характерно подчеркивает, что для софистов не существовало объективной истины, с помощью софизмов они были готовы отстаивать или опровергать любую точку зрения. Один из самых ярких представителей софизма – Протагор, живший в 490-420 гг. до н.э., считал, что любой человек – мерило истины: «как кому кажется, так оно и есть». Считая истинными даже два противоположных суждения, Протагор руководствовался только одним критерием выбора норм поведения и правил этики – выгодой.
Спасибо за историческую справку, скажете вы, но какое отношение все это имеет к теме книги и данной главы? Дело в том, что софизм не покинул наш мир с Протагором и его компанией, он здравствует и процветает в религиозной риторике христианства наших дней. Софизм Протагора строился вокруг выгоды, т.е. вокруг субъективного – софист не искал истины, она его в принципе не волновала, он отстаивал то, что ему было выгодно. Но скажите, не происходит ли то же самое и сегодня в современном христианстве?
Недавно я посмотрел забавное телевизионное шоу, где два пастора скрестили мечи вокруг вопроса о возможности привлечения неверующих людей в служении. Кажется, речь шла о режиссере, который занимался постановкой стриптиз шоу, а теперь был приглашен на постановку христианского мьюзикла. Оба отстаивали свои позиции с Писанием в руках. И в то время, как один из них с пеной у рта доказывал, что такая позиция греховна, при этом цитируя Второе Коринфян: «Не преклоняйтесь под чужое ярмо с неверными, ибо какое общение праведности с беззаконием? Что общего у света с тьмою? Какое согласие между Христом и Велиаром? Или какое соучастие верного с неверным?» (2 Кор. 6:14-15). Другой отвечал ему словами этого же апостола: «Ибо неверующий муж освящается женою верующею, и жена неверующая освящается мужем верующим. Иначе дети ваши были бы нечисты, а теперь святы» (1 Кор. 7:14). Слушая их, я сразу же вспомнил Платоновских софистов – сегодня христиане вооружившись Писанием, без труда докажут друг другу, что черное – это белое, а белое – это черное.
Так, к примеру, в Евангелии от Матфея написано: «Он же сказал им: не все вмещают слово сие, но кому дано, ибо есть скопцы, которые из чрева матернего родились так; и есть скопцы, которые оскоплены от людей; и есть скопцы, которые сделали сами себя скопцами для Царства Небесного. Кто может вместить, да вместит» (Мф. 19:11-12). На основании этого некоторые «христиане» берутся отстаивать идею о том, что Иисус совсем не возражал против гомосексуальных браков[3]. Вы скажете, что здесь ни слова нет о гомосексуалистах. Ну и что? Кому это мешает увидеть в тексте то, что ему хочется видеть?! Не верите? Смотрите сами[4].
По словам Иисуса есть три типа скопцов или евнухов, т.е. мужчин неспособных вступать в нормальные сексуальные отношения. Первый тип – это евнухи, которые родились таковыми, они не делали этот выбор, за них его сделала природа (именно их некоторые христиане считают евнухами-гомосексуалистами), поэтому они в корне отличаются от евнухов третьего типа – тех, кто кастрировали себя ради Царства Божьего. Таким образом, Иисус проводит принципиальную разницу между первым и третьим типом евнухов, что освобождает последних от гетеросексуальной парадигмы брака в стиле Адама и Евы. Традиционалисты считают, что все от природы рожденные евнухи должны быть холостяками, однако Иисус этого никогда не утверждал. Таким образом, некоторые христиане делают вывод, что Иисус на основание Матфея 19:11-12 не запрещает однополые браки между мужчинами рожденными евнухами[5].
Вот так вот! Вы скажете, но ведь Иисус не говорит здесь, что Он разрешает однополые браки, на что вам ответят, ну так Он же и не запрещает их здесь, а между строк мы можем читать все, что нам заблагорассудится. В этом и суть религиозной риторики - выдавать за истину то, что истиной не является, пренебрегая правилами языка и логики. Однако чаще всего обман религиозной риторики настолько тонкий и завуалированный, так что раскрыть его удается не сразу и не каждому.
Итак, первый из названных нами элементов религиозного порабощения одного человека другим – это религиозный язык или религиозная риторика. Выигрывает тот, кто более совершенно владеет ее приемами. Религиозная риторика родилась практически в один день с религией, потому что вместе с осознанием необходимости служения Богу, у человека появилось и стремление извлечь из этого свой интерес[6]. В случае христианства такой интерес состоит в том, чтобы вооружившись Писанием, отстоять свои убеждения, свою выгоду, а иногда и свои грехи.
Делая это, порой мы беремся утверждать откровенную чепуху. Религиозная риторика не всегда ставит своей целью появление на свет лжедоктрины, порой она просто эмоциональна, и служит обоснованием тому, что тот или иной человек чувствует. Отсюда могут рождаться самые фантастические идеи, вроде этой: «Самое большое наказание для Бога – лишение общения с человеком. Казалось, что это люди были наказаны, однако больше всего был наказан Бог»[7] и «Это не тебе нужны молитвы, это Он просит, чтобы ты молился. Это не ты просишь Его: «Господь, поговори со мной». Это Он первый говорит: «Пожалуйста, Я прошу тебя, прежде всего совершай молитвы»[8].
Однако мы можем встретить ее и в намеренном искажении библейского послания, в подгонке Писания под свои взгляды и интересы. Это о ней говорит Христос: «Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что даете десятину с мяты, аниса и тмина, и оставили важнейшее в законе: суд, милость и веру; сие надлежало делать, и того не оставлять. Вожди слепые, оцеживающие комара, а верблюда поглощающие!» (Матф. 23:23-24). Многие дети религии научились виртуозно владеть ее языком, оправдывая себя и осуждая других. Именно к ним возмущенно обращается Павел в своем Послании к римлянам:
Вот, ты называешься Иудеем, и успокаиваешь себя законом, и хвалишься Богом, и знаешь волю [Его], и разумеешь лучшее, научаясь из закона, и уверен о себе, что ты путеводитель слепых, свет для находящихся во тьме, наставник невежд, учитель младенцев, имеющий в законе образец ведения и истины: как же ты, уча другого, не учишь себя самого? Проповедуя не красть, крадешь? говоря: "не прелюбодействуй", прелюбодействуешь? гнушаясь идолов, святотатствуешь? Хвалишься законом, а преступлением закона бесчестишь Бога? Ибо ради вас, как написано, имя Божие хулится у язычников (Рим. 2:17-24).
Приведу еще один пример. Сегодня в некоторых евангельских церквях считается, что изображение креста Христова – идолопоклонство, а вот изображение голубя, символ Святого Духа, конечно же, идолопоклонством не является. А почему? Да так, без особых причин, на самом деле, логических и последовательных причин нет. А что спросите, тогда есть? Есть религиозная риторика, пытающаяся свое мнение выдать за Божью Заповедь. В результате издается директива, призывающая убрать кресты с фасадов церквей (и даже с могил), но при этом оставляется без внимания изображение голубя на церковных вывесках. И вот мне интересно, даже чисто с точки зрения рассмотрения «буквы» библейского текста, где будет большее нарушение: в изображении инструмента казни Христа или в изображении Святого Духа (пусть даже и символическое)? Не о сегодняшних ли христианах писал Павел: «гнушаясь идолов, святотатствуешь. Хвалишься законом, а преступлением закона бесчестишь Бога? Ибо ради вас, как написано, имя Божие хулится у язычников» (Рим. 2:23-24)?
Религиозная риторика характерна еще и тем, что она дает ответ, не выслушав вопрос. А зачем? Для нее суть – не в том, чтобы ответить, а в том, чтобы отвечать. Софизм религиозной риторики часто представляет собой защитную реакцию незнания или даже невежества, некоторых верующих признать свое бессилие и уступить знанию. Так определенные религиозные деятели наших дней с напускной ученостью рвутся спорить даже о том, чего не знают. Спорят потому что хотят казаться духовными[9], но их мнимая духовность чаще всего служит помехой в дискуссии, так как приводит в тупик и того, кто пытается говорить по сути, и христианина-«всезнайку».
Комментируя слова ведущих религиозных мудрецов времени эпохи Иова, Филип Янси отмечает: «Это шедевр драматической иронии: основная часть высокопарного и совершенно ложного богословия, которым наполнена книга, исходит из уст мудрых и набожных стариков, которых, в конце концов, грозный оклик Бога заставляет замолчать».[10] А вот как сам Иов относится к словам своих друзей, и нужно сказать, что в этом нам нужно у него многому научиться: «Как сильны слова правды! Но что доказывают обличения ваши? Вы придумываете речи для обличения? На ветер пускаете слова ваши» (Иов.6:25-26). Иов оказался в той ситуации, где ему было абсолютно не до того, чтобы считаться с чувствами своих друзей, поэтому он говорит с ними прямо и без всяких заискиваний. Отвечая на пафосное словесное излияния своего следующего друга, Иов с неприкрытым сарказмом говорит ему: «Подлинно, [только] вы люди, и с вами умрет мудрость! И у меня [есть] сердце, как у вас; не ниже я вас; и кто не знает того же?» (Иов. 12:2-3). Другими словами он отвечает Софару Наамитянину: «И к чему ты все это говорил? К чему была эта красивая, длинная и возвышенная речь? Ты сказал что-то исключительное? Нет! Ты смог дать ответ на мои вопросы? Тогда почему я его не услышал, почему мои мучения все также сильны и сердце все также раздирают вопросы?»
На мой взгляд, выступление Софара Наамитянина представляет собой точный образец проповеди направленной мимо сердец ее слушателей, а сам он – собирательный образ множества пустозвонов, не оставивших Церкви после себя никакого плода, потому что всю свою жизнь они только и делали, что крали. Они крали время своих слушателей, крали их возможность и желание изучать Божье Слово, они крали их попытки познавать Бога лично, отвернули от Бога тысячи и тысячи людей, назвавшись Его представителями и посланниками[11]. Они сделали это, захватив церковные кафедры, добившись внимания своих слушателей, апеллируя к своему духовному «стажу» и «авторитету». Вы должны их слушать, им верить, их признавать и соглашаться с ними даже тогда, когда вы уверены в том, что они ошибаются, потому что они – «Церковь». Ирония в том, что сегодня руководство евангельских церквей использует в борьбе с инакомыслием те же самые аргументы, что и римский папа в своей борьбе с Мартином Лютером:
В наши времена всякий раз, когда папа римский не может опереться на Святые Писания, он использует против нас тот же самый простой аргумент: «Церковь, Церковь! Неужто вы полагаете, что Бог столь скверен, что ради каких-то нескольких еретиков-лютеран Он отвергнет всю Церковь? Неужели вы думаете, что Он мог оставить Свою Церковь пребывать в заблуждении на протяжении столь многих столетий?» Изо всех сил он настаивает на том, что Церковь никогда не может быть уничтожена или повергнута. Этот аргумент убеждает многих людей[12].
Лютер прав, и этот аргумент действительно продолжает убеждать многих людей. Меняются эпохи, меняются действующие лица, меняются декорации и обстоятельства, но суть аргументации не меняется: мы – большинство, мы – хранители веры, Бог доверил нам Церковь, и мы не можем ошибаться. Со времен Христа и до наших дней люди, которые с пеной у рта доказывали свою правоту и, борясь за чистоту учения, уничтожали вокруг себя инакомыслие, все эти люди нередко ошибались, причем, достаточно серьезно. Они ошиблись, распиная Христа, побивая камнями Стефана, объявляя крестовые походы, они ошиблись, сжигая Джордано Бруно, Иеронима Пражского, Яна Гуса. И нам важно понимать, что даже наделенные церковным авторитетом люди, остаются людьми, а потому они могут ошибаться.
Однако такие люди не любят признаваться в своих ошибках, потому что тогда они не смогут претендовать на власть над другими – в их понимании только тот, кто никогда не ошибается, может взять ответственность за жизнь другого человека, вести и направлять его.
Мы часто можем наблюдать, как верующие люди маскируют СВОИ мысли, желания и понимание под религиозно-мистическим штампом «откровение». Они говорят, что получили откровение, хотя в действительности у них родилась мысль. В этом случае, хотя я и являюсь по своему духовному рождению пятидесятником, а по текущей церковной принадлежности – харизматом, мне все же ближе позиция братьев баптистов, которые относятся к слову «откровение» более трепетно, что во многом позволяет им сохранить свою позицию более трезвой, взвешенной и главное – библейской. Мне кажется, нам стоит прислушаться к Павлу, который не чурался свои мысли называть своими мыслями, а не выдавать их за откровения свыше[13].
И последнее, «в современном христианстве изъяны характера зачастую компенсируются религиозной риторикой», – этим выражением я обязан пастору церкви «Живое Слово» Дмитрию Малюкевичу. Люди, у которых не хватило желания, посвящения, способностей сделать в своей жизни что-то стоящее и настоящее, чаще всего становятся на путь критики достижений в жизни других людей. Таким образом, от людей невежественных, далеких от знаний и науки мне часто приходилось слышать критику в адрес интеллигенции и образования в целом: учиться – не духовно, наука ведет человека к гордости и уводит от Бога.
На самом деле такая позиция более чем курьезная: исполненные особого благочестия и распираемые переполняющей нас духовности, мы обрушиваем весь свой праведный гнев против всего того, чего у нас нет или чего мы сами в жизни не смогли достичь. Красивая женщина – обязательно нескромная, хороший бизнесмен – обязательно сребролюбец и мот, решил получать образование – растратчик времени и гордец.
Таким образом, религиозная риторика – это технология порабощения, в которой используются субъективные религиозные штампы для отстаивания своих взглядов и убеждений. А сейчас от религиозной риторики позвольте перейти к следующему оплоту религиозного рабства, двинемся к вопросу истолкования откровения.
[1]Софизм – ложное умозаключение, которое, тем не менее, при поверхностном рассмотрении кажется правильным. Софизм основан на преднамеренном, сознательном нарушении правил логики.
[3]See. Rick Brentlinger. “Homosexual Eunuchs - Did You Know That Some Eunuchs Were Gay Men Or Lesbians?” http://www.gaychristian101.com/Homosexual-Eunuchs.html.
[4]Читатель, чисто на всякий случай, чтобы меня потом не сожгли на ворохе из тиража этой книги, далее излагаются не моя точка зрения.
[5]Cf. Brentlinger. http://www.gaychristian101.com/Homosexual-Eunuchs.html.
[6]См. Послание к Римлянам гл.7.
[7]Цитата из статьи одного известного евангельского служителя.
[8]Там же.
[9]«Но духовный судит о всем, а о нем судить никто не может» (1Кор.2:15)
[10]Филип Янси, Библия, которую читал Иисус; пер. с англ. Л. Сумм. – М.: Триада, 2010. – С. 59.
[11]«Если Бог не за тебя, то и ты не можешь быть за Него, а лишь против Него. Мир проницателен. Он не признает твоего мнимого превосходства. Очень скоро он будет считать тебя плотью от плоти своей и костью от кости своей. Если ты сам недостоин, то ты никогда не можешь действовать, работать для Бога, направлять к Нему. Место, которое ты, собственно по праву, хотел бы занять, искажается до своей полной противоположности. Ты совершаешь нечто абсолютно противоположное миссии, когда миссионерствуешь, не будучи посланным. Там, где есть закон, «мир» ожидает исполнения закона; там, где есть след откровения, он ищет само откровение. Он все время терпеливо верит в высокие требования, которые выдвигают в своей среде дети Божьи. Мир не является совершенно невосприимчивым по отношению к реальности. Однако он совершенно не восприимчив по отношению к иллюзиям. Если он видит себя обманутым в отношении призванных и просвещенных, он понимает, что ему предлагаются лишь потемкинские деревни; все, противостоящее ему в детях Божьих, не есть нечто иное, нечто новое, нечто непобеждающее; и тогда после краткого изумления он отворачивается от странного спектакля, ложного сообщества Божьего и чувствует себя снова утвержденным и оправданным в качестве «мира». Обладая правильным инстинктом в отношении истины, он не позволит ничем обмануть себя, протестуя против своего обращения к «Богу» праведников. Этот «Бог» - просто идеология, если люди занимают место Бога без Бога, если единый и всеобъемлющий – это не сам Бог и только Бог, но люди, хотя они, возможно, самым чистым и благородным образом хотят быть чем-то с Богом и совершать нечто вместе с Ним». Барт отмечает, что возражения мира против Бога справедливы только там, где им верующими предлагается Бог, они же не видят ничего кроме пустоты. «Из-за вас имя Божье злословят среди язычников» (Ис. 62:5). «Борцы за Бога без Бога подобны путнику, который стоит у указателя, вместо того, чтобы идти по указанному пути. Указатель стал бессмысленным, бессмысленна их вера, их молитва, их библейская точка зрения» Карл Барт, Послание к Римлянам. – М.: ББИ, 2005. – С. 46.
[12]Мартин Лютер, Лекции по Посланию к Галатам. «Фонд Лютеранское наследие», - 1997. – С. 15.
[13]«Но она блаженнее, если останется так, по моему совету; а думаю, и я имею Духа Божия» (1Кор.7:40). «Относительно девства я не имею повеления Господня, а даю совет, как получивший от Господа милость быть [Ему] верным» (1Кор.7:25). «Прочим же я говорю, а не Господь: если какой брат имеет жену неверующую, и она согласна жить с ним, то он не должен оставлять ее; и жена, которая имеет мужа неверующего, и он согласен жить с нею, не должна оставлять его. Ибо неверующий муж освящается женою верующею, и жена неверующая освящается мужем верующим. Иначе дети ваши были бы нечисты, а теперь святы» (1Кор.7:12-14). В этих стихах Павел четко отделяет свои собственные слова от Господних.
Комментариев нет:
Отправить комментарий